Видна порода

Есть актеры, в отношении которых не важно, что и как они играют, имеет значение лишь то, что это они. Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили — такие!

На премьеру Большого драматического театра имени Товстоногова «Лето одного года» дорогущие билеты раскуплены надолго вперед. Что не требовалось доказывать, иначе и быть не могло: в главных ролях Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили.

Спектакль — «фантазия на темы пьесы Э. Томпсона «На Золотом озере». Пьеса эта с успехом шла на Бродвее в конце 70-х, экранизирована (с Генри и Джейн Фонда и Кэтрин Хепберн, три «Оскара»), переведена на кучу языков (по-русски ее играл, в частности, Георгий Жженов в Театре Моссовета). Никакой художественной ценности сие американское изделие не представляет, это многословный пустой сосуд, куда (предполагается) выдающиеся мастера вольют собственное содержание.

Из слов явствует следующее: пожилой профессор с женой проводят лето на озере, у них имеется дочь, с которой у отца старинные нелады, мать тайком выписывает дочку на 80-летие папы, та приезжает со своим нынешним спутником-дантистом и его сыном-подростком. Мальчику удается растопить мизантропию старика, и тот потихоньку вроде как и с дочерью примиряется.

Весь этот жидковатый переслащенный вялотекущий кисель расцвечен теми самыми «фантазиями»: они у постановщика Андрея Прикотенко состоят в некотором видеоарте (без него нынче ни в какие ворота). Художники П. Окунев и О. Шаишмелашвили выстроили традиционный жизнеподобный павильон с буфетами и скатертями. Но на стену комнаты регулярно проецируются портреты девушки с косами, едва заходит речь о дочери, еще всякие пейзажи, лучик выписывает названия месяцев летнего сезона, а в финале видеофигуры главных героев душещипательно удаляются (надо думать, в вечность), постепенно обращаясь в детей.

За вычетом этих красивостей работа режиссера — разводка мизансцен. Басилашвили и Фрейндлих обживают-осваивают немалые объемы текста, насыщают подробностями, оттенками и смыслами. Пока идет эта работа на зрителе (которая у таких мастеров практически бесконечна), непреднамеренным смыслом спектакля становится печаль: «Больше так не умеют!» Профессор ведет диалог с дантистом — и патрицианская внешность Олега Басилашвили, выразительность и красота его черт, лишь укрупнившаяся с годами, роскошный бархатисто рокочущий голос тем драгоценней на фоне приблизительной дерганой пластики и плоского тембра артиста В. Реутова. А знаменитые переливчатые интонации Алисы Фрейндлих, ее благородно-надтреснутый нижний регистр будто омывают, как стремительная струя воды — булыжник, монотонную, внутренне неподвижную дочь, какой играет ее Варвара Владимирова…

Впрочем, на такие спектакли ведь ходят не актерскую игру оценивать, а дивиться на живых кумиров. Потому то обстоятельство, что г-жа Владимирова и в жизни дочь великой актрисы, лишь повышает привлекательность этого театрального продукта для звездолюбивой публики. Особенно на гастролях.

Дмитрий Циликин, "Ведомости" 13.01.2011, 3 (2769)