Жизнь сначала
Старинная песня,
Ей тысячу лет.
Он ее любит,
а она его — нет.
И все же становится его женой. Самопожертвование? Жалость? Или просто "назло" тому, другому? От горькой обиды, отчаянно, как бывает только в юности.
На первый взгляд, пьеса А.Арбузова "Мой бедный Марат" в постановке театра имени Ленсовета — спектакль традиционный. С очень интимным, камерным сюжетом. Классический треугольник: два влюбленных друга, кто-то из них должен уйти, отказаться от своего счастья.
Но спектакль этот — не только о любви. Ленинградцы попытались решить его в форме диспута. И в какой-то степени пьеса давала материал для этого. Не только потому, что написана она в форме диалогов в трех частях, но и по тем сложным вопросам человеческих взаимоотношений, которые в ней затронуты. Все чаще на сценах наших театров появляются пьесы, герои которых — люди мыслящие, духовно красивые, с обостренным чувством ответственности перед собой и своими современниками. "Мой бедный Марат"- именно такая пьеса.
Когда человеку шестнадцать лет, он впервые серьезно задает себе вопрос: "Что же такое жизнь?". И понимает, что не так-то просто на него ответить. Один из героев А.Гладилина, Виктор Подгурский, записал в такую минуту в своем дневнике: "Я всегда ненавидел людей, говорящих с чувством этакого житейского превосходства: "Жизнь прожить — не поле перейти". Для них вся мудрость и заключается в этих словах. Они произносят эту фразу с чувством какой-то гордости: как-никак, а они хоть с грехом пополам, но перешли это "поле". Перешли: А ведь они сделали, пожалуй, самое легкое...".
"Как мы живем? Мне — 35. А что сделано?" — спрашивает герой спектакля Марат Евстигнеев. Часто бывает — изменит человек в чем-то самому себе хоть раз, а потом вся жизнь оказывается изменой. Люди предают свои юношеские мечты, превращаются в солидных, "положительных" обывателей, обрастают удобной житейской мудростью: пора спуститься с облаков на землю. И нужно быть очень сильным, мужественным человеком, чтобы начать жизнь сначала. Марат Евстигнеев понял, что главное — прожить жизнь так, как мечтал об этом в юности. Он не побоялся в тридцать пять лет осудить себя.
"Как мы живем?" — спрашивает и нечего ответить Леонидику, бывшему военному корреспонденту, теперь — "преуспевающему" поэту. Лежат на полках его книги. Он не гонится за модой. Зато тиражи большие. Но не об этом мечтал он с Маратом и Ликой семнадцать лет назад. А Марат? Казалось бы, он достиг того, о чем мечтал: инженер, строит мосты. Но все эти годы его мучает мысль: однажды он струсил, прошел мимо своего настоящего дела, которое могло стать для него делом всей жизни. Но если Леонидик превратился в респектабельного наблюдателя, то Марат не успокоился. Он понял, что никогда не сможет примириться с собой. "Даже за день до смерти не поздно начать жизнь сначала",- эти слова Марата звучат очень искренне, взволнованно. Это не банальный афоризм, а убеждение, выстраданное жизнью. Так сталкиваются в спектакле два разных понимания жизни. И это столкновение могло бы заострить конфликт, совершенно иначе окрасить весь спектакль. Но острого, интересного диспута так и не получилось. И прежде всего потому, что Марату просто не с кем спорить. Создается впечатление, будто вокруг него — пустота. Его резкие, страстные монологи повисают в воздухе. Леонидик как-то не принимается всерьез. Этот образ, аморфный, расплывчатый, явно не получился у автора. Не многим обогатил его и А.Пустохин — исполнитель этой роли. И насколько целиком принимаешь Марата — Баркова, горячего, искреннего, непосредственного, настолько не веришь Леонидику — Пустохину. Наигранному, временами непростительно фальшивому.
Хочется поспорить и с трактовкой образа Лики. Лика — арт. Фрейндлих -отказывается от личного счастья. Она хочет отдать свою жизнь любимой работе. Ставит перед собой большую цель: стать не просто врачом. А ученым, первооткрывателем. Но, в конце концов, Лика отказывается от своей мечты. Она забывает о диссертации. Ей совсем неплохо на хорошо оплачиваемой должности. И только Марат разбудил в ней прежнюю Лику. Поэтому утверждение, что большая жизненная цель принесет человеку награду, воспринимается, применительно к Лике, как большая натяжка. Очевидно, театр должен был сделать акцент на другом. На ненужности, ошибочности самопожертвования Лики. Она выбрала Леонидика не потому, что любила его, а потому, что, как ей казалось, ему она была бы нужнее, чем Марату. Но оправдано ли ее сапожертвование? Ведь Леонидик — слабый человек. Он ничего не сделала, чтобы завоевать свое счастье. А Лика невольно помогала ему быть слабым. И когда Леонидик понял, наконец, что он просто присвоил чужое счастье, он сам позвал Марата: "Ты нужен Лике". Это был его первый шаг в настоящую жизнь, с ее тревогами и разочарованиями. В нем проснулся новый человек. Но ведь этим он обязан не Лике, а Марату. Это победа Марата, его жизненных принципов.
Спектакль вообще страдает натяжками. Но виноват в этом, пожалуй, не столько театр, сколько сама пьеса, неестественность, надуманность ее конфликта. В самом деле, почему Лика так легко отказалась от Марата? Только потому, что он, застенчивый по натуре, привыкший скрывать свои настоящие чувства под напускным легкомыслием, так и не сказал ей о своей любви? Но как-то не веришь автору, чтобы умная, чуткая Лика не смогла понять любимого человека. Ведь она ждала его четыре долгих военных года. Слишком уж легко и просто распорядился автор судьбами героев. Как в мазурке: кавалеры меняют дам. Все эти просчеты, и авторские, и режиссерские, конечно, портят спектакль, снижают ценность его замысла. Но большая заслуга театра в том, что он смело поднимает острые вопросы современности, не затушевывает их.
Гастроли театра имени Ленсовета подходят к концу. Ленинградцы показали много отличных спектаклей. Надолго запомнятся киевлянам великолепные постановки "Ромео и Джульетта", "Пигмалион", спорная, но очень интересная, своеобразная "Таня". Все они говорят о больших творческих возможностях коллектива ленсоветовцев — театра смелого, умного, современного.
автор Л.Гусева
"Комсомольское знамя" 25 августа 1965 г.
