«Виктюк вспомнил о наследии Художественного. Ничего хорошего из этого не вышло»
Даже Алиса Фрейндлих не спасла мужской кордебалет.
Драматург Илья Сургучев, чье имя — рядом с именем режиссера-постановщика и исполнительницы главной роли Алисы Фрейндлих — украшает афишу нового спектакля антрепризы Романа Виктюка, — восемьдесят с лишним лет назад был очень знаменит в театральных кругах Москвы. В 1915 году его пьеса 'Осенние скрипки' была поставлена в Художественном театре и имела оглушительный успех — особенно впечатляющий на фоне холодного приема, оказанного следующей постановке МХТ в том сезоне: 'Будет радость' Дмитрия Мережковского.
Пьеса Мережковского была исполнена мистицизма, Сургучева — мелодраматизма. Публика выбрала мелодраму, за что и ее, и режиссера-постановщика спектакля Немировича-Данченко сильно ругала прогрессивная критика. Но, несмотря на старания критики, история женщины бальзаковского возраста, которая вынуждена выдать воспитанницу замуж за своего молодого любовника и умереть от ревности, собирала полные залы. Роман Виктюк, резонно почитающий угождение публике одной из достойных задач режиссера, вспомнил об "Осенних скрипках". Тем более, что коллизии пьесы Сургучева столь созвучны тургеневскому "Месяцу в деревне", которым он сейчас увлечен.
Справедливости ради надо заметить, что все — даже ругавшие старую постановку — писали о ее красоте. У Немировича это была красота узора осенних листьев в городском саду, негромко играющей в отдалении музыки — всего неспешного ритма провинциальной жизни. Роман Виктюк тоже одержим идеей 'сделать красиво' — в его спектакле красоту воплощают юноши в черных костюмах Пьеро, катающиеся по сцене на роликовых коньках — как в ледовом театре; юноша в пачке, выделывающий балетные па; юноша в черном плаще с развивающимися длинными волосами (Дмитрий Бозин), который тоже выделывает па, но главное, изображает молодого любовника.
В обрамление этой красоты Виктюк и помещает выдающуюся драматическую актрису Алису Фрейндлих. В принципе ее эпизоды вполне могли бы выделиться из всего творящегося на сцене барбизонского балета в единый моноспектакль. Но у Фрейндлих есть партнер — замечательный актер Александр Балуев, играющий несчастного мужа. Этого непозволительно много для моноспектакля, но непростительно мало для многофигурной мелодраматической композиции, видимо, Роман Виктюк, с головой погрузившись в последние годы в третьесортную итальянскую драматургию, разучился ценить то, что так любит публика: не замутненную никакими новациями мелодраму. Что-нибудь возвышенно-условное, могло бы, наверное, пройти на фоне изломанного кордебалета из юношей в черных и белых одеяниях, но низкий жанр мелодрамы — нет. Жаль, но вслед за прогрессивной критикой десятых годов приходится констатировать: не надо было ставить Сургучева. Во всяком случае, ради того, чтобы продемонстрировать искусство катания по сцене на роликовых коньках.
