Аптека ортикон.
Утверждение любви
Ленинградский театр имени Ленсовета, руководимый Игорем Владимировым, познакомил москвичей со своим прочтением пьесы Леонида Зорина "Варшавская мелодия". Партнером Алисы Фрейндлих (Геля) был Анатолий Семенов (Виктор). История того, как в один из послевоенных московских вечеров встретились двое — польская девушка и русский парень, — рассказана драматургом с желанием обнаружить в их личных судьбах определенные общественные закономерности. Не то чтобы он представлял личность как игрушку судьбы — нет, он предъявлял своим героям высокие нравственные требования, обнажая одновременно роль обстоятельств в формировании их характеров.
Артисты далеки от желания выставить своих героев исключительными личностями, исключительна (потому что естественна) любовь. И трагедия не только в том, что обстоятельства оказались сильнее этих людей, — трагично само взаимодействие внешнего, частного, временного и вечного, неповторимого, единичного. Категории несоизмеримы, а жизнь бросает их на чашу весов и выносит приговор. Алиса Фрейндлих способна на такую открытость чувств, которая сама по себе поразительна. Ее игра открывает нам интимные движения человеческой души. Кажется, она вообще забывает о зале. Она обращается к одному человеку, и каждый готов утверждать: к нему, единственному. Когда на сцене Алиса Фрейндлих, понятия "зал" как некоего целого не существует. Он расчленен на индивидуумы, и каждый обречен испить до конца чашу страдания, выпавшего на его долю. Но зато когда она счастлива, счастливы и вы, как никто. Та степень доверия к человеку (а ведь именно доверительность лежит в основе откровения), которого нельзя не ощутить, не понять в ней, рождает чувство собственной причастности к происходящему, особой личной ответственности, боли и негодования.
Это свойство дарования Фрейндлих открылось зрителям не теперь — в том, как ждали появления Фрейндлих на сцене, с каким напряженным вниманием следили за каждым жестом, движением, старались непременно видеть ее лицо, уже было молчаливое признание того, что актриса несет в себе нечто особенное, ей одной открытое и доступное, что-то очень личное и вместе важное многим. Внутренние силы актрисы поразительны, она преобразует в образную энергию не только свою страсть, но и в полную меру наши душевные возможности — способность чувствовать, любить, страдать. На наших глазах рождается ее чувство, затем так естественно ширится в ней и уходит так глубоко, что мы ощущаем: это и есть реальное счастье. Михоэлс говорил, что задача художника — находить образы, равноценные действительности, но не копирующие ее. Алисе Фрейндлих это удается. Ее всегда воспринимаешь как жизнь. С ней понимаешь, что высшее актерское изящество — простота и главное орудие труда — душа. Приветствуя ленинградцев на сцене Всероссийского театрального общества, московская актриса Галина Волчек сказала Алисе, что у нее есть все. Должно быть, она имела в виду все, что может сделать искусство жизнью. Весь вечер зал слушал Алису Фрейндлих в настороженной тишине. А ведь это и есть самый верный признак успеха.
автор Н. Исмаилова
"Неделя" 25 ноября 1967 г.
