Гранитные плиты плитки Компания Карелия.
Юбилей Королевы. Немного лет спустя…
Уже остался позади отмеченный в начале декабря петербургской, российской театральной общественностью юбилей по случаю дня рождения Алисы Бруновны Фрейндлих. Пообщаться при этом с актрисой повезло лишь немногим питерским телевизионщикам, да и то в местах общественных, как говорится, во время публичного чествования. Поэтому все печатные издания, и столичные, и провинциальные, пестрели перепечатками из интернета, сведениями, «почерпнутыми» друг у друга. Что делать, Алиса Бруновна старается избегать общения с журналистами, и у нее на это, пожалуй, есть причины. Но актриса гастролирует, изредка заглядывает и в Харьков (1999, «Осенние скрипки»; 2003, «Стеклянный зверинец»), сюда же приезжают актеры, работающие или работавшие некогда с ней, да и среди представителей местной богемы есть счастливчики, лично знакомые с Фрейндлих. И, возможно, небольшая новая информация, полученная из первых рук, поклонников Алисы Бруновны тоже заинтересует.
«Я моложе Алисы Бруновны, но учился с ней в одном вузе — ЛГИТМИКе, — рассказывает актер Харьковского академического театра им. В.А. Афанасьева заслуженный деятель искусств Украины, профессор Харьковской академии культуры Петр Иванович Гаврилюк. — И по окончании института, и в нынешнее время, посещая Петербург, я стараюсь повидаться, попасть в тот круг, в который когда-то ввел меня мой Главный Учитель Александр Николаевич Куницын — заведующий кафедрой сценической речи, преподававший «мастерство актера». Там я познакомился с Георгием Александровичем Товстоноговым, его сестрой Нателлой Александровной, подружился с сыном Георгия Александровича — Сандро. Там же виделся с Кириллом Юрьевичем Лавровым, Игорем Петровичем Владимировым и, конечно, с Алисой Бруновной Фрейндлих. Это высокопорядочный, культурнейший человек, богатый как своими внутренними человеческими качествами, так и широтой актерских профессиональных возможностей... Я слышал, как однажды сестра Лаврова Наталья Александровна рассказывала такую байку: «Все знают винтовую лестницу и вдоль нее круглые окна в главном корпусе ЛГИТМИКа на Моховой. Вот представьте себе, что на ступеньке под одним из них сидит Алиса и читает историю зарубежного театра. Ее спрашивают: «Ну что, учишь?» А она: «Учу. Да не знаю, что из этого получится. В голове все перемешалось...» То есть говорят, что как ученица она была самая рядовая, но как актриса!!! Мамочки мои! Лучше нет! Лет тридцать назад я видел ее и в «Трехгрошовой опере», и в «Укрощении строптивой», и в «Варшавской мелодии» — это были вершины мастерства актрисы. А глядя на ее арбузовскую Таню, зал всегда рыдал... Раскрыл ее, конечно, Игорь Владимиров. И раскрыл тем, что давал главные роли. Оттого она так научилась вскрывать материал, что уже сама чувствует его и снаружи, и изнутри, как режиссер, — таков ее иннервационный процесс. Вот, например, она сыграла у Виктюка («Осенние скрипки». — Т.Н.). Это была роскошная, ее роль — спектакль получился великолепным, но держался только на Фрейндлих. Значит, заслуга в этом не режиссера, а великой актрисы! Она была осью, на которой держались все остальные артисты, как спицы, и болтались. И вообще, Виктюк не Виктюк, дело не в этом, а в том, что Алиса Бруновна что бы ни играла — всегда на месте. В работе с любым режиссером ее чутье безупречно. Я слышал, как Владимир Игнатьевич Стржельчик говорил, что «даже режиссера она ведет — так чувствует драматургию, до такой степени уже сама знает, что и как делать на сцене...».
И партнер Фрейндлих по работе все в тех же «Осенних скрипках» Дмитрий Бозин (актер театра Романа Виктюка. — Т.Н.), можно сказать, вторит своему харьковскому коллеге: «Когда я работал с Алисой Бруновной, меня одолевала целая гамма чувств — от дикого восторга до оцепенения. Причем наша работа напоминала мне игру в теннис, только она мастерски подавала шарик маленькой ракеткой, а я его отбивал совковой лопатой... На сцене же это существо — берегущее тебя, и поддерживающее каждую минуту, и обнимающее своим теплом. Это великолепно, замечательно!.. Конечно, ставя спектакль с участием Фрейндлих, Виктюк изменил свою стилистику, поэтому актриса существовала практически внутри своего мира, и ее окружали образы, которые создал Роман Виктюк. Образы катающихся на коньках Пьеро, представляющих, с одной стороны, людей, а с другой стороны, то, чего не существует в природе, то есть образы наших мыслей, наших чувств. Иными словами — параллельный мир в виде каких-то существ, окружающих тебя, и что-то тебе говорящих, и что-то с тобой делающих... Но сам факт существования этих, простите за тавтологию, существ Алису Бруновну, конечно же, не смущал. Она прекрасно осознает, что вокруг нас этот мир есть. И она прекрасно общается на сцене с персонажами, представителями этого мира. И у нее не возникает в этой связи никаких вопросов по Станиславскому: «А почему эти Пьеро катаются вокруг меня?» Нет! Это слишком было бы странно для актрисы такого уровня... С другой стороны, думаю, что Алису Бруновну редко можно назвать «звезда», она иного склада человек, к счастью. Она — человек, для которого шумиха и вот это, понимаете, «вы — звезда!» ей не дано, она не собирается этого понимать. Нет, внутри она, конечно, осознает, ибо слишком много людей говорят так и очень много сделано, просто как бы де-факто. Как говорил Смоктуновский: «Да вы уж меня извините. Я, конечно, не навязываюсь в суперактеры, но кто еще сыграл столько великих ролей, посчитайте мне». Просто об этом идет речь. Но единственное, думаю, что Алиса Бруновна никогда не станет ставить себя как звезду. Это сделают за нее, слава Богу, другие люди. Скажут ей и сделают все вокруг нее, и ей для этого нет необходимости кому-то что-то доказывать...»
А Валентин Георгиевич Смирнитский, работая с Фрейндлих в фильме «Д’Артаньян и три мушкетера», по-своему увидел и поведал о той же способности актрисы. «Если вы заметили, — сказал он, — в фильме заняты в основном московские актеры. Из Питера были только Фрейндлих и Боярский. Ну Мишу-то мы с Веней Смеховым и Игорем Старыгиным уже не просто знали, а и подружиться успели — все время вместе. А от Алисы Бруновны поначалу были как бы на расстоянии, сцен-то игровых общих не было. Но притягивало уже само имя. Причем не только нас. Все мы, вся съемочная группа, далеко не расходились, старались держаться поближе к съемочной площадке, чтобы увидеть, как она работает. Это была работа виртуоза! Вот помните, когда талантливейший сугубо театральный на тот момент актер Леонид Броневой впервые снялся в кино? Это была картина «Семнадцать мгновений весны». Татьяна Лиознова рассказывала о единственной, но — хорошо ее понимаю — весьма существенной сложности работы с ним. Отработав сцену, он тут же, не выждав ни секунды паузы, разворачивался или прямо в камеру спрашивал: «Ну как, хорошо? Я все правильно сделал?» Съемки были у него впервые в жизни, и это все понятно, но дубль горел и приходилось снимать одно и то же еще и еще, а в результате получился сильный многосерийный фильм, или, как сказали бы сейчас, сериал. Так вот, Алиса Фрейндлих от сцены к сцене переходила, как говорится, без сучка, без задоринки — словно из комнаты в комнату своей собственной квартиры. Причем видно было сразу, что она твердо знает, зачем в одну комнату пришла, зачем перешла в другую и что через миг будет делать в третьей. Мы все старались не пропустить ни одной ее съемки и смотрели, слушали, учились...»
Посчастливилось и мне на несколько минут отвлечь Алису Бруновну после спектаклей в Харькове и, как говорится, вставить свои несколько слов в отверстие копилочки рассказов об актрисе.
— Алиса Бруновна, не уважаете, не почитаете, не жалуете вы журналистов — как правильно сказать?
— Да обобщать, наверное, не стоит. В каждом конкретном случае по-разному. Лучше сказать, стараюсь вежливо обойти стороной.
— А почему так?
— Не знаю, как у вас, а в Петербурге они, по-моему, не тем озабочены, что ли, не на то сами себя ориентируют. В результате то факты извратят, то проблему увидят там, где ее нет, а то и просто не поймут сути беседы.
— Да-а, трудно за несколько минут в суть-то попасть...
— Это если несколько минут, а требуют-то обычно побольше...
— ...Ну если не успею добраться до сути, то, услышав хоть коротко ваше впечатление от работы в фильме «Служебный роман», до читателей постараюсь донести. По-моему, в этом им нельзя отказать. Я, например, не знаю такого человека, который не любил бы его или остался равнодушным.
— О-о-о! Когда это было! Двадцать пять лет назад, я уж все перезабыла. Помню, пригласил меня туда Рязанов без кинопроб; помню, что часто смеялись на съемках; помню, что особенно тщательно репетировали наши драки с Мягковым. Ну не драки, а так, драчки — в кабинете, в машине.
— А как к Виктюку попали, помните?
— (Загадочно улыбаясь.) ...А его тоже все любят?
— Нет! Его, знаю, любят как раз не все. Но увидев, равнодушным, действительно, не остается никто.
— ...Это было около десяти лет назад. Там была какая-то путаная история... В общем, поначалу играть-то должна была вовсе не я, да и не хотелось, но в конце концов мне довелось. Помню, я тщательно и въедливо оговаривала с режиссером стиль, способ подачи — не моей, а всего спектакля. А вот сделали мы его довольно быстро. Виктюк в этом смысле мастер, и ребята у него подготовленные, понятливые.
— А почему его так недолго играли? Я слышала, что «Осенние скрипки» собирались восстановить, но зависело это исключительно от вас, от вашего желания найти окошко для спектакля в круговороте своей занятости.
— Ну почему же недолго? Лет пять играли. А потом как-то действительно не складывалось в этой всеобщей суете... А после уж, думаю, и вовсе необходимость отпала.
— Жаль. Хороший спектакль был, красивый, хоть и трагический, на мой взгляд...
— Если вдуматься, да, трагический.
— А почему больше не откликнулись на приглашение Виктюка? На одной из пресс-конференций он объявлял, что пригласит вас на роль Маргариты в спектакль «Мастер и Маргарита». Пригласил?
— Да тоже, знаете, как-то не сложилось... Я, вообще, сейчас, если вы знаете, стараюсь больше времени уделять внукам и меньше, простите, творчеству. Сейчас моя семья — это семья моей дочери. Варварочка и двое ее сыновей — единственный клубочек моей привязанности. Знаете, я в последнее время говорю всем об этом примерно одинаково: раньше были неосвобожденные парторги, а я — неосвобожденная мама и бабушка. Все, на что у меня хватает сил, все для них. И любовь моя вся сосредоточена там, в Варвариной семье. Потому что в наше время, немножко сумасшедшее, мы забываем иногда, что есть ценности более существенные, чем кошелек. А иначе мы можем утратить и себя, и следующее поколение.
— А следующее поколение еще не проявляет желания продолжить семейную традицию в смысле профессии?
— Если говорить серьезно, то нет. А дочка работает на телевидении, ведет развлекательную программу для женщин.
...Однако в последнее время актрисе все-таки пришлось немало потрудиться на привычном для себя поприще. В прошлом году за роль Шута в «Двенадцатой ночи», поставленной на сцене БДТ, она получила петербургскую театральную премию «Золотой софит». Сыграла в единственном для себя сериале «Женская логика-4» вместе со Станиславом Говорухиным. Разумеется, отработала в собственном бенефисе, которому почему-то не смогли найти ни темы, ни времени, ни еще Бог весть чего на сцене БДТ, и поэтому Фрейндлих, вернувшись с Обводного канала на Владимирский проспект в родной Театр им. Ленсовета, сыграла его там. Поставил юбилейный спектакль для Алисы Бруновны Владислав Пази — в нем три часа актриса на сцене играет одна!.. А из полнометражных художественных фильмов ее новой работой, конечно, является картина Константина Худякова «На верхней Масловке» с Евгением Мироновым. Говорят, это было главным условием, поставленным Фрейндлих режиссеру: «Чтобы в фильме был Миронов!» А потом писали, что оба артиста привязались друг к другу, и на юбилейном вечере Евгений Миронов публично признавался Алисе Бруновне в любви: «Я вас люблю, Алиса! Скучаю, ревную», — и т. д. и т. д. и т. д.
...Не мудрено. Когда она репетирует на сцене, не то что играет, — где бы это ни случилось: на столичных подмостках или провинциальных, — никто не остается в гримерках, все стараются быть поближе, чтобы видеть, слышать, внимать... Словно свита подле королевы. И пусть будет так как можно дольше. Многие лета вам, Алиса Бруновна!
Тамара НЕВСКАЯ
Газета СОБЫТИЕ , Харьков №1/6 Января — 12 Января 2005 года
