У природы ЕСТЬ плохой погоды

Алиса Фрейндлих в новой постановке Романа Виктюка "Осенние скрипки"

КОГДА-ТО гонцов, приносящих дурную весть, убивали. И правильно делали. Ну, не тянется рука к перу, перо к бумаге...

Страсти по Виктюку в Москве, во всяком случае, улеглись давно. Его последние премьеры не делали аншлагов и не вызывали полемики. Даже вялотекущий судебный процесс или утка об эмиграции в Израиль не помогали раскрутить рекламный маховик. Отталкивало уже не однообразие мотивов и приемов, а небрежность, порой "сляпанность" постановок, не достойная режиссера его уровня. Претензии на постсоветский декаданс становились почти комичными при такой неотделанности, неотточенности формы. Как теперь принято говорить — рынок реагировал чутко.

Не надо быть Кассандрой, чтобы предсказать, какие возможности сулило приглашение Алисы Фрейндлих: с такой козырной картой в прикупе нельзя не сорвать банка. До спектакля, честно говоря, о рыночных ходах думать не хотелось. В конце концов, какой режиссер не счел бы за честь поставить спектакль для такой актрисы. Она — звезда и всенародная любимица, что в наших Палестинах вовсе не одно и то же. Фрейндлих играла и в фильмах знаменитых, и в рядовых, в спектаклях хороших и посредственных, с заурядными партнерами и тонкими мастерами, но всегда, всегда оставалась несравненной Алисой Фрейндлих, доставляющей или секундную радость, или многочасовое наслаждение. И если что-то вокруг нее и не задавалось, то просто уходило куда-то в тень и забывалось, как безыскусный туалет красавицы.

Что соблазнило ее в этом проекте? Тоска по новым ролям, которыми она сейчас не избалована? Слава Виктюка, не раз дарившего бенефисы актрисам в трудные для них сезоны? Память о том, что в этой роли выступала сама Книппер-Чехова? Или какие-то вполне земные соображения?

Что не остановило ее — женская сила или женская слабость?

Ответы на эти вопросы, все вместе и каждый в отдельности, могли стать доводами достаточно вескими, чтобы начать репетировать, но все они вдребезги разбиваются о спектакль, печальный успех которого нам пришлось пережить.

Пьеса И.Сургучева "Осенние скрипки", перепевающая не новую "историю о стареющей женщине, вынужденной уступить любовника своей дочери", что правда, то правда, действительно шла в Художественном театре в 1915 году. И тогда касса давила своей пошлостью не меньше, чем Эйфелева башня на Мопассана. Успеха этого спектакля стыдились, всегда помнили, что он не "должен внушать театру бодрости". "Водица с лимоном и сахаром", — оправдывался Немирович в письме к Л.Андрееву. Что ж, и сейчас такая водица вполне утолила бы зрительскую жажду, хотя в память о чужом стыде не стоило бы "во первых строках" спектакля устами Лица от театра намекать на культурную преемственность. Эдакий синдром восстановителей храма Христа Спасителя!

Но кто ж теперь смакует невинную и безвредную (определение того же Немировича) водицу с лимоном? Берут пластиковый пакет, наполненный подкрашенной химией, и дуют залпом. То есть рисуют на лицах маски смерти, надевают роликовые коньки, балетную пачку на здоровенного мужика и вытанцовывают весьма незамысловатыми па весьма незамысловатые, замусоленные даже вариации на темы гибели красоты, века, искусства, любви и чего-нибудь еще, что не успело погибнуть.

Где "ловкая" пьеса с выигрышными для артистов ролями? Где кружево диалогов, напряженные объяснения, щекочущие нервы? Все — на роликах. Какой там Чайковский, какое осеннее увядание, когда все тлен и распад.

Виктюк не поставил спектакль для Алисы Фрейндлих, он поставил спектакль с Алисой Фрейндлих. Как утверждают рекламные ролики: почувствуйте разницу. В первом акте ей удается остаться почти незамеченной, во втором — она настороженно, словно вполголоса, проводит несколько сцен, делая несколько разных эскизов, эмоциональных набросков к портрету своей героини: может быть, бестрепетная вамп; может быть, недопетая лебединая песня; может быть, первое, но позднее грехопадение... Как говорила Нина Заречная: "Я — чайка. Нет, не то...". Вряд ли Фрейндлих пригодятся эти эскизы. Во всяком случае, в этом спектакле. Не она здесь героиня, и всем безразлично, отчего и почему травится ее Варвара Васильевна. Главное, что судьба героя устроилась, что могут еще раз прокатиться три Пьеро, выпорхнуть на мускулистых ногах Коломбина-Смерть, спеть Вертинский. Но это уже безразлично нам.

...Ольга Леонардовна Книппер-Чехова имела успех в роли Варвары Васильевны. Но вспоминать об этой роли не любила. Все образуется, не будет, думаю, вспоминать и Алиса Бруновна. Ну, а мы, верные ее зрители, уже забыли.