Актуальная информация выкуп катализаторов бу цена здесь.
Тетраптих
Четыре юбилея на Фонтанке*
Осень 2009 года для Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова — пора больших юбилеев. Два 70-летия, два 75-летия. Актёры, которые их отмечают — мастера двух поколений. Сейчас они старшие, надежда и опора труппы. Эти ветераны петербургской сцены находятся в добром здравии и расцвете творческих сил. Хочется пожелать им новых ролей, а с ними — заслуженных успехов. И каждого отдельно поздравить — благодарными словами преданного зрителя.
8 декабря. Теперь только сама Алиса Фрейндлих знает, где её родной дом: в театре им. Ленсовета, где она была примой с 1961-го по 1983-й, или же в БДТ — с 1983-го и поныне, где она вне конкуренции. Вернее всего то, что она сама по себе и выбивается из рамок, куда заключалась жизненными обстоятельствами. Она всегда и везде Алиса Фрейндлих. На взлёте, когда она молоденькой, полу-травести, полу-инженю появилась в театре на Владимирском проспекте, с нею в театр пришли героини нового типа — современницы. Надо бы добавить, не героические героини. Обыкновенные, женщины-девушки-подростки. Как-то всё это вместе жило в созданиях актрисы — от Малыша («Малыш и Карлсон, который живёт на крыше»), мальчика с недетской грустью, до Селии Пичем («Трехгрошёвая опера»), этакой пьяно-развесёлой мамаши в летах. Самое удивительное, что и в недавнем моноспектакле «Оскар и розовая дама» Алиса Фрейндлих без труда повторяет эти рубежи — мальчик Оскар и очень немолодая леди. И не только повторяет, но и соединяет, играет одновременно и его, и её.
Ленсоветовское наследие Фрейндлих прочно и незабвенно. Она заставляла внимательно всматриваться в негероических женщин-девушек. Хотя «некрасивых девочек» Александра Володина Фрейндлих практически не играла, это были они — Таня, Лика, Геля, Джульетта… Фрейндлих привела их с собой. В современном нашем театре актрисы такой исключительно женской темы — устройства женской души, женской тоски по счастью, — больше нет. Фрейндлих всё делает без надрыва, а часто с лукавым или невесёлым юмором, «кружевным» рисунком игры, с чувством меры, с ясной логикой сценической жизни, точно — и музыкально, мелодично по ритму, дорожа каждой минутой и каждой репликой. Сочетание поэтичности и дисциплины — в этом ключ к «дорогому роялю» её актёрской души.
Из всего, что сделано в театре на Фонтанке (напомню, что это Ирина — «Киноповесть с одним антрактом», Аманда — «Стеклянный зверинец», леди Мильфорд — «Коварство и любовь», леди Крум — «Аркадия», леди Макбет, две роли в «Калифорнийской сюите», наконец, Марья Александровна Москалёва в «Дядюшкином сне»), среди этих ролей, иногда важных для таланта Фрейндлих, иногда — эксплуататорских по отношению к нему, есть, на мой взгляд, абсолютный и полный шедевр. О нём помнится, пусть прошло немало лет. Спектакль поставлен для Фрейндлих Товстоноговым, и был по всем данным как раз фрейндлиховским. То есть с искусом трансформации, с комизмом, который мог быть и едва намеченным, или наведённым густо, как слой грима, со знанием всех секретов обыкновенной и драматичной в своей простоте женской жизни. Актриса демонстрировала трёх смешных и трогательных героинь — то был мастер-класс преображений и портретов. Почти всегда и везде актриса искала и находила оправдание женщине. Так и в «Пылком влюблённом», где три неустроенные избранницы главного героя, сбитые судьбой с ног, получали порцию сострадания: и резковатая, смертельно больная умница, и слегка помешанная глупышка, и запутавшаяся в собственных комплексах истеричка.
Фрейндлих научилась рисковать. Правда, на материале, заслуживающем её внимания, и рядом с режиссёром, которому стоит доверять. Но ей-то доверяют все. Над её головой нимб королевы театра. Народ же её знает по более доступному искусству кино. Не то, чтобы Фрейндлих снисходила до кино — там есть яркие работы, подчас не менее сложные, чем в театре — жена Сталкера, например; а из недавнего — библейская старица в фильме «На Верхней Масловке» и мать Бродского — или просто женщина послевоенной поры в картине «Полторы комнаты». Есть блеск, запечатлённый умелыми камерами и чуткими операторами. Но кино — это отсутствие, а эффект Фрейндлих — в присутствии, в том, чтобы быть в зале в тот момент, когда актриса выходит на сцену.
Есть в ней тайна. Она никогда не раскрыта до конца. Её душа не распахивается навстречу, не сливается в общем переживании. Она уходит в тот самый момент, когда вы уже принялись лить слёзы. Она обрывает себя внезапно, оставляя зрителя, готового расчувствоваться, без «сладкого». Её искренность знает предел. Исповедь — как некий дурной вкус — для неё запрещена. В «Успехе» Константина Худякова она играла ведущую актрису провинциального театра. Умную и знающую себе цену премьершу. Профи, для которой сцена — единственное верное средство общения с окружающим миром. Это кредо самой Фрейндлих.
"Империя драмы" №29 / 10.2009 / Горфункель Е.И.
*на сайте представлен фрагмент статьи Е.И. Горфункель, посвященной О.В. Басилашвили, Л.В. Неведомскому, В.М. Ивченко и А.Б. Фрейндлих.
