https://medelit46.ru социальная Реабилитация наркозависимых в Курске.
Старый да малый
Алиса Фрейндлих показала на Чеховском фестивале высший класс
Фото Виктора Баженова
Эпиграфом к спектаклю «Оскар и Розовая дама» (Театр им. Ленсовета, режиссер — Владислав Пази) следовало бы поставить строчку из раннего, желтокофточного Маяковского: «Я люблю смотреть, как умирают дети». Ситуация такая: в больнице после неудачной операции умирает от рака крови десятилетний мальчик Оскар. Он знает, что он умирает. Жить ему осталось всего несколько (двенадцать) дней, за ним ухаживает старая сестра милосердия в розовой униформе, он к ней очень привязался, она к нему тоже. Поскольку действие начинается 19 декабря, Оскар скончается ровнехонько под Новый год. Душераздирающая история, не так ли?
Так вот: «Оскар и Розовая дама» — веселый спектакль. Умный, трогательный, нежный и очень, очень веселый.
Розовая дама (Оскар, впрочем, зовет ее Розовой Мамой) предлагает безнадежно больному парнишке две игры. Первая: будем считать, что каждый день твоей жизни равняется десяти годам среднестатистической, общечеловеческой. Вторая: каждый день ты будешь писать письма Господу Богу. Не за просто так, разумеется: ежедневно Бог будет исполнять одно твое душевное желание. «Душевное» — это значит, что выпрашивать себе выздоровление, центнер пирожных и все прочее, с чем адресуются к Деду Морозу, не имеет смысла. Бог не Дед Мороз. Он существует взаправду и делает только то, что нужно для души. Его (как, впрочем, и себя) нельзя унижать просьбами насчет пирожных. С теологией Эрика Эммануэля Шмита, чрезвычайно популярного писателя, все это сочинившего, можно было бы поспорить. Его мистические спекуляции в «Цикле Незримого» (в этот цикл входит и повесть «Оскар и Розовая дама», позднее переделанная в пьесу) слишком хорошо уживаются с чувствами парижского бульвардьера. Однако художественная логика Шмита безупречна.
Первое письмо, начинающееся и кончающееся вполне трафаретно («Дорогой Бог! /.../Целую, Оскар»), содержит в постскриптуме понятную, самую жгучую просьбу: «Ответь мне, пожалуйста, как прошла операция. В смысле: я сейчас умру или когда-нибудь потом?» Второе начинается со слов: «Дорогой Бог! Ну, ты силен!» — и дальше восхищенный Оскар описывает, как удалось ему подслушать разговор между врачом и родителями: мы сделали все, что могли, но шансов почти не было и т.д. Близкая смерть уже менее важна, чем восторг: «Я попросил — Ты сделал! Это здорово. Целую, Оскар».
Умирающего мальчика играет семидесятилетняя Алиса Фрейндлих. Она же играет Розовую Маму. Она же играет Господа Бога. Сюжет, поставленный Владиславом Пази, начинается после того, как мальчик умер.
Героиня Алисы Фрейндлих читает письма, оставленные мальчиком. Вчитываясь, она оказывается этим самым мальчиком. Вчитываясь дальше, она оказывается той самой Розовой дамой, которую мальчик сам себе придумал (вы, кстати, не забывайте, что он умирает). Выход великой актрисы на сцену — вещь понятная: появилась, и гремите. Одна из самых тонких вещей в игре Фрейндлих — выйти так, чтоб не слишком гремело.
Она появляется на сцене как бы невзначай — приветствующие хлопки стихают через пять секунд. Алиса Бруновна позволяет поприветствовать себя залу, но всю шелуху стряхивает жестко и быстро. Зрители пока не важны. У нее в руках письма, оставленные десятилетним Оскаром. Стыд и позор, если она их не озвучит.
Она их озвучит.
Самое важное в игре Фрейндлих — то, что в ее актерском нутре могут запросто поместиться два, три, пять персонажей. Умирающий ребенок и его нянька — это она сделает запросто, дайте только развернуться. Не так давно я печалился о том, что в современном театре не осталось «великих стариков», — вот, пожалуйста, перед вами великая старуха. Конечно, она, выглядящая лет на пятьдесят, с этим не согласится. Быть вечно пожилым — проклятие, часто принимаемое людьми театра. Но не Алисой Бруновной.
В «Оскаре и Розовой даме» нет места пожилым людям. Тут играют два человека: ребенок и старуха. Алиса Фрейндлих задает зрителю яростный вопрос: «Мы будем верить в Бога, или как?» Ее игра обязывает ответить: да, я тоже верю. Ответ не яростен, но приемлем.
Божественно, и никак иначе сыграна роль Розовой дамы. Примерно так же сыграна роль мальчика Оскара. Это самое интересное. Если вам нужна гениальная актриса, то вот она, в чистом виде. Алиса Фрейндлих всю свою жизнь работала с сюжетом перевоплощения (Джульетта, Альдонса, Акоста и т.д.), теперь она демонстрирует способность не плавно, но вдруг менять обстоятельства жизни.
Искусство — да к чему оно. Смерть никого не минует. Будьте готовы.
Время новостей, 9 июня 2005 года
Александр Соколянский
