Доска грецкого ореха купить массивная доска из ореха купить.
Пленительная возможность счастья
Пожалуй, самое простое и очевидное, что как бы вытекает из новой кинокомедии Э. Рязанова «Служебный роман», было сказано давным-давно — еще в «Весне» Г. Александрова. Любовь красит человека. Любовь преображает женщину. Помните, как изменила она директора института Солнца, этакого «ученого сухаря», строгую и аскетичную героиню Любови Орловой? И вот, казалось бы, то же чудо свершилось теперь с еще более строгим и аскетичным директором статистического учреждения, героиней Алисы Фрейндлих...
Однако секрет двух этих преображений разный.
Вы помните, у директора института Солнца был прелестный двойник — актриса Шатрова (сыгранная той же Орловой). Достаточно им было лишь взглянуть друг на друга, чтобы, как в зеркале, обнаружить и молодость, и женственность, и красоту. У сумрачной, угловатой, откровенно невзрачной директрисы из «Служебного романа», которую сослуживцы за глаза именуют «мымрой», такого двойника, увы, нет. Да и глядеться ей в зеркало в общем-то... не для кого. Ей не помогают волшебные эффекты кино. И на пути ее встречается не вдохновенный кинорежиссер, а ввсего-навсего робкий и примелькавшийся подчиненный, Отец-одиночка и не слишком везучий статистик. Весь «Служебный роман» начинается с намерения киногероя, понравившись одинокой «мымре», продвинуться по службе. Все, как видите, будничнее, жестче, прозаичнее и... сложнее.
И все-таки чудо происходит! Свершается чудо любви, чудо самораскрытия и чудо встречи двух милых, чутких, тонких, столь необходимых друг другу людей. Сбываются сокровенные надежды, мечты, заветные строки исповедальных стихов, которые, как заклинания, как тайная исповедь души, звучат и в этом фильме Эльдара Рязанова.
Если хотите, это и есть то романтическое начало, которое с нарастающей силой обнаруживается в рязановских кинолентах. От «Гусарской баллады», чудесно преображавшей застенчивую девочку с фарфоровой куклой в бесстрашную героиню. От «Берегись автомобиля!», посвящавшего скромного страхового агента в рыцари добра и справедливости. Наконец, от «Иронии судьбы...», в забавной путанице стандартных улиц, домов, квартир и ключей разглядевшей великое чудо необходимейшей встречи двух людей. Нет, все это не ловкие хитросплетения сюжетов и не чудеса кино. Эго счастливая убежденность художника в том, что волшебство заключено в самих людях, что они сложнее, богаче, многограннее, красивее, чем кажутся порой. Когда в «Иронии судьбы...» всю ткань забавного новогоднего повествования вдруг пронизала стихия поэзии и музыки, то поначалу могло показаться, что это лишь новый пласт киновыразительности, новая стилистика, разметившая долгий путь от «Карнавальной ночи»... Но тотчас открылось неизмеримо большее. Выяснилось, что прекрасные стихи не просто книги на полках, что бывают песни, не улетающие «из кинофильма», а остающиеся жить в кинофильме, в самой его сердцевине, что все это — стихи, музыка, нежность, прекрасные слова — духовное богатство киногероев, присущая им красота. Новая форма обернулась новым содержанием, открытым в наших современниках Э. Рязановым и Э. Брагинским, композиторами М. Таривердиевым и А. Петровым, подлинными соавторами «Иронии судьбы..." и «Служебного романа».
В «Иронии судьбы...» (это сравнение сейчас на устах у многих кинозрителей) парадоксальность киноистории, эксцентричность ее сюжетных ходов приглушались, смягчались сокровенностью новогодней ночи, новизной встречи двух людей, их песнями-монологами. В «Служебном романе», где таинство любви свершается на глазах у монолитного учреждения, где даже для интимного объяснения киногероя приходится «вызывать через секретаршу», все происходит будничнее, казеннее, а оттого мучительнее. Актеры не случайно подчеркивают, акцентируют это в своей игре, которая порой становится почти фарсовой. Чтобы пробиться к искреннему душевному общению, здесь надо с двух сторон разрушить «служебный барьер». Отсюда эти бесконечные запинки, эта преувеличенная амбиция влюбленных, взаимные язвительные уколы, а вместе с тем отчаянный страх; как бы ненароком не обидеть другого. И если двое из «Иронии судьбы...» со всей полнотой раскрывают перед нами любовь друг к другу, то двое из «Служебного романа» лишь ищут, прокладывают к ней многотрудный путь. Нет, конечно же, не разница в должностях существенна для авторов. И не к лирическому походу на начальство, не к завоеванию «вышестоящих» сердец призывают авторы. Таких сердец попросту не бывает. Перед любовью все равны. Но — перед любовью.
Думается, неправ Л. Лиходеев, утверждая, что нравственное образование героини осталось в девятом классе, и продолжает затем: «Когда начальница робко говорит о своем неудачном романе, мы ясно видим дурака, который упустил такую бабу» («Литературная газета», 23 ноября 1977 г.) Нет-нет, мы видим дурака (и, быть может, не одного), который попросту не соответствовал нравственно, духовно этой нежной, тонкой, трогательной женщине.
Когда мы видим слезы одиночества и обиды в глазах Алисы Фрейндлих, когда перед нами с неожиданной, затаенной силой, вдруг — ррадостно и разом — вспыхивает, озаряется красотой прекрасный портрет женщины, когда мы ловим восторг, и изумление, и благоговейный страх в глазах Андрея Мягкова (неужто она может полюбить меня?!), мы понимаем, как все это далеко и от небрежных фраз, и от перипетий тривиального «служебного» романа.
...Для „Служебного романа” чрезвычайно важен весь фон, на котором рассказывается о любви киногероев. И остро очерченный образ преуспевающего зам. директора Самохвалова (О. Басилашвили) — ведь можно и таким (и даже такой!) пребывать и в жизни и в должности. И такая сложная, даже нелепая для других и такая необходимая для нее самой любовь Оленьки Рыжовой (С. Немоляева). И сердечные дела секретарши Верочки (Л. Ахеджакова), четко координируемые ею по телефону. И пересуды сослуживцев в кабинетах, и разбирательство в месткоме... И даже пламенные взоры заведующего отделом Бубликова (П. Щербаков), обращенные к соблазнительно крутой лестнице, по которой порхают юные труженицы статистики...
Нет-нет, совсем иные страсти, иная крутизна неудержимо (уже который фильм подряд!) влекут к себе неразлучных соавторов— Эльдара Рязанова, Эмиля Брагинского и верного кинооператора Владимира Нахабцева. Оставаясь прекрасными, веселыми и тонкими комедиографами, они все более обнаруживают поэзию и романтичность своего творчества. Их влечет высота человеческих взаимоотношений! Мечта о любви, о прекрасном и... обязательная, да просто неизбежная встреча с ними. Пленительная возможность счастья, таящегося где-то совсем рядом от каждого из нас. В этом городе... На этой улице... Вот в этом учреждении...
автор Андрей Зоркий
"Советская культура" 16 декабря 1977 г.
Профессиональные девушки для утех - заходи!
