О спектакле
Но и без заезжих звезд участие обоих Боярских делало спектакли «хитами», выражаясь современным языком. На братьев Боярских в театр ходили и в 50-е, и в 60-е и в 70-е годы. А когда сразу после войны играли все трое, зрителям приходилось очень внимательно читать программки!
Лично я прекрасно помню милый, незамысловатый спектакль «Время любить», поставленный Игорем Владимировым, где играли Сергей и Николай. Скорее всего, это был не самый лучший спектакль в истории театра, критики обвиняли его в «легковесности» (наивные, что бы они сказали нынче?). Однако зрители обожали этот спектакль. На него было не попасть! В то время театральная публика частенько воспринимала критические статьи о театре с точностью «до наоборот»: ругают — надо идти, значит, спектакль хороший; хвалят — значит, скука смертная. Пьеса о встрече однополчан прошла на сцене театра Комиссаржевской больше ТЫСЯЧИ раз и всегда заканчивалась овациями, особенно когда в конце Сергей Александрович появлялся перед закрывающимся занавесом, протягивал вперед руку с зажатой в кулак авторучкой, и говорил, улыбаясь своей удивительной лукавой улыбкой, как бы выходя из образа, и обращаясь к зрителям напрямую: «Запишите адрес. Будете в Москве — заходите!».
Сергей Александрович играл летчика Анохина, в чьей московской квартире и происходит все действие. Николай Боярский — Федя Колесников, фронтовой врач, Иван Дмитриев — Харитонов, тоже фронтовик, а ныне — высокопоставленный служащий. Друзья вспоминают войну, ждут Харитонова, которому не оторваться от государственных дел. Шутейно разыгрывают варианты его «величественного» появления в их компании. На этом фоне развивается «страшная» интрига: красивый молодой человек собирается жениться на милой молодой женщине. Но другая героиня, Маша, совсем юная, подозревает в нем корыстный интерес, и, решив раскрыть злодейскую сущность жениха, объявляет себя внебрачной (но самой любимой) дочерью Харитонова. Жених не выдерживает проверки и, забыв невесту, тут же предлагает «руку и сердце» Маше. Мне, в мои 7 или 10 лет, надо было просмотреть этот спектакль раз сто, пока я, наконец, поняла, почему про юную Машу говорят, что она, как на фронте, «вызывает огонь на себя». (Сначала я вообще думала, что название спектакля в резкой форме советского лозунга призывает «любить время», то бишь никуда не опаздывать.) Так я узнала в семь лет, находясь на папиной работе, какими коварными бывают мужчины. Вообще, смотря «взрослые» спектакли с дошкольного возраста, я сначала была более «продвинутой», чем мои подруги, но в какой-то момент здорово подзадержалась па этом эмпирическом уровне, воспринимая жизнь только через театр и книги.
В антрактах я любила слушать разговоры зрителей (а на гастролях в южных городах в антракте все высыпали на улицу). Я помню, как ничего не подозревающие зрительницы спорили, кто интереснее, Сергей или Николай? «Конечно, Сергей, посмотри, какая у него благородная седина! А осанка!» «Конечно, Николай, посмотри: как он смешно изображает Харитонова!» Было страшно интересно выслушивать мнения о близких людях.
Первой исполнительницей роли Маши была Алиса Бруновна Фрейндлих. Она вместе с Николаем и Сергеем Боярскими пела в спектакле: «Есть на свете славный малый, русский паренек!» Еще звучала любимая фронтовая песня моего отца: «Давай, закурим, товарищ, по одной!»
Есть особая прелесть, когда на сцене поют драматические артисты. От них ждешь не оперных данных, а живое чувство, «историю», по-актерски прожитую в песне. Таких данных нет и у Фрейндлих, а ведь она была всегда поющей драматической актрисой, и запела еще в спектаклях театра Комиссаржевской. В спектакле «Время любить» эти песни стали удивительными «лирическими отступлениями», привнесли атмосферу душевности, близости, когда зритель уже не отделяет свою жизнь от жизни персонажей на сцене. Алиса Фрейндлих, в простеньком платье в горошек, трогательная и хрупкая, пела песенку, где были такие слова: «Что-то очень непонятное вертится в эфире; что-то очень непонятное происходит в мире; у людей сердца стучат! Почему ж они молчат? Ах, это так интересно, ведь это так интересно!» Тишина в зале стояла удивительная! Никто не ронял номерков и не кашлял. По мнению многих, именно в этом спектакле впервые так внятно прозвучала лирическая нота Алисы Фрейндлих, которая в ее зрелые актерские годы достигла совершенства в «Варшавской мелодии» театра имени Ленсовета.
В работе над этим спектаклем возник творческий и личный союз Владимиров — Фрейндлих.
К 50-летию Игоря Петровича Владимирова, Сергей Боярский сочинил от имени всех комиссаржевцев стихи, там были такие строчки:
Были «браво», были «бисы»
Ох, на «Времени любить».
Ты на «бис» увел Алису!
Век нам это не забыть!
Сами актеры любили этот спектакль как никакой другой. У нас дома много лет хранилась паркетина от декораций «Время любить», на которой для папы расписались все участники спектакля.
