Надежная доставка цветов в Анадыре Служба доставки среди цветов. Гостиницы и базы отдыха малое море baikalraduga.ru.
Надо ловить каждый миг
Алиса Фрейндлих о вкусе, воспитании и актерской судьбе
Половина статей о ней так или иначе связана с Зазеркальем или Страной чудес. Но когда она родилась, и ее назвали этим именем, замечательная сказка Льюиса Кэррола не была даже переведена на русский язык. Но что-то от героини сказки в Алисе Фрейндлих, несомненно, есть… Непосредственность, детскость, тайна? Она нечасто дает интервью и мало кого пускает в свое Зазеркалье. Нам повезло.
- Алиса Бруновна, сейчас, наверное, на волне популярности сериалов, снова модно быть артисткой. Часто ли девочки задают Вам сакраментальный вопрос — как стать артисткой?
- Мне кажется, сейчас молодежь несколько легкомысленно стала относиться к выбору актерской профессии. До театрального института надо обязательно проверить свои силы в самодеятельности. Не надо ждать, что вас пригласят на главную роль в кино или скажут: а почему вы не идете в театральный институт? Нужно идти и заниматься делом, о котором вы мечтаете. В драмкружке или в студии. И через три-четыре года с вашей страстью что-то произойдет: либо она возрастет, и вы решите заниматься театром всю жизнь, либо — улетучится, и у вас появятся новые пристрастия.
Я вспоминаю свое детство. Не хочу сказать, что родители как-то специально готовили меня к работе в театре, но вся атмосфера семьи, игры, которые затевал со мной отец в свободные минуты, видимо, обернулись зернышком, проросшим спустя годы. Конечно, все это индивидуально. Бывает, что природный дар человека, проявившийся в ранние годы, однозначно диктует будущую профессию, тогда все проще. А если у него несколько пристрастий, надо суметь выбрать. Вот тут и важно отыскать его зернышко.
- Вы свой выбор сделали в детстве?
- Да, я очень рано для себя решила, что хочу в театр. Пошла в самодеятельность. Меня мотало из балета в вокал, из вокала в драму, из драмы в хор. Переходя из кружка в кружок, я искала то, что необходимо будет потом, в театре. Словом, раннее сознание цели и определило круг поисков. Три года наша семья жила в Таллине. Там открылся тогда Дворец пионеров, где я занималась сразу в трех кружках: вокальном, балетном и драматическом, который возглавляла замечательная актриса Мария Александровна Призван-Соколова. Горячее участие в наших делах принял и ее муж — режиссер Павел Павлович Вейсбрем. Как много дали нам эти люди! А потом — театральный институт. Руководил курсом, где я училась, Борис Вульфович Зон, талантливый педагог, человек огромной эрудиции. Он встречался со Станиславским, был главным режиссером театра, в котором начинали и становились актерами Черкасов, Чирков, Кадочников и многие другие.
- По-Вашему, актерская жизнь — волшебная Страна чудес или Зазеркалье?
- Знаете, именно этот вопрос мне никогда не задавали. Безусловно, это страна фантазии и воображения, ведь в театре без воображения нечего делать ни актеру, ни режиссеру. И даже зрителю. Лишенный воображения зритель приходит, смотрит сюжет и уходит, проглотив только фабулу, а зритель с воображением уносит нечто большее — спектакль будит в нем какие-то рифмы с самим собой, ассоциации.
Сомерсет Моэм написал абсолютно гениальную повесть "Театр" — исповедь актрисы, давно и талантливо играющей на английской сцене. Как говорится, закрыл тему. Его героиня Джулия столь полно и откровенно рассказала обо всем том, что обычно очень хотят узнать у знаменитостей интервьюеры (и что, как правило, остается за кадром, уступая место официально-красивой легенде), что так и хочется цитировать и пересказывать. У Джулии взрослый сын, который однажды сразил ее откровением о том, что он, оказывается, боится заглянуть к ней в комнату, когда она там одна. Боится, что комната окажется пустой. Его талантливая мать-актриса играет жизнь и живет, как играет — всегда в образе. Вне игры ее просто нет.
- А Вы не боитесь оставаться в комнате одна?
- В приватной жизни я себя просто выключаю как актрису. Это мне, в общем, удается. Но если я работаю над ролью, над каким-то персонажем, то, естественно, он во мне живет и в частной жизни. Потому что прекращать работу нельзя — оборвется ниточка, и потом надо будет снова нащупывать, где же эти педали, на которые нужно нажимать. Дочка моя в детстве говорила: "Мама, ты перед премьерой — как утюжок: тебя тронешь — ты шипишь"! Дело в том, что с момента первого знакомства с пьесой где-то там, в подсознании, все время существуют эти взаимоотношения: с персонажем, с партнерами, с режиссером. Все время происходит какой-то диалог, даже во сне. И, кстати, я замечала, что очень часто какие-то находки происходят именно во сне.
- Давно считается, что Фрейндлих может сыграть все! Правда, можете?
- У меня нет чувства "могу все", а вот "хочу все" — есть. Это сродни желанию побывать там, где доселе не был. Но всегда останавливает опасность повториться, "угостить" любящих тебя зрителей тем, что уже было. А это и стыдно, и скучно. У актера должен быть самоконтроль, который не позволит повториться. Я вообще считаю, что в каждом человеке заложено множество вариантов жизней. А реализует он лишь одну из них. Важно отыскать и развить в себе до размеров, которые диктует образ, одну и жизней. У нас есть глаголы "смотреть" и "слушать", а есть — "видеть" и "слышать". Первое умеют все, второе — далеко не все. Люди творческие обязаны видеть и слышать, и не только вокруг, но и внутри себя. Здесь отправная точка, этим и живы литература, искусство.
- А как Вы решаете вопрос — соглашаться на ту или иную роль или отказаться от нее?
- Однозначно ответить трудно. В кино много обстоятельств, совсем не зависящих от актера, но влияющих на результат его работы. Например, мне показался интересным сценарий фильма "Анна и Командор", а сама работа такой не стала, хотя роль там большая, да и тема была мне близка. А вот в картине Андрея Тарковского "Сталкер" роль небольшая, а работать было и трудно и очень интересно. Рада, что снималась в этой киноленте. Есть роли, которые, по мнению зрителей и кинокритиков, удались, да только сама видишь в них нераскрытые возможности. Мне всегда, например, хотелось играть в пьесах Арбузова, и когда возникло предложение участвовать в съемках фильма по его пьесе "Старомодная комедия", никаких сомнений не было. Однако, посмотрев фильм, поняла, что он мог быть куда значительнее. Но уже ничего не исправить.
- Именно поэтому Вы не любите смотреть фильмы, в которых снимались?
- Да, не люблю. Потому что не могу улучшить, усовершенствовать то, что снято. Театр выгодно отличается от кино как раз тем, что он подвижен. Иная постановка дозревает лишь на двадцатом, двадцать первом спектакле, а если емкая, богатая драматургия (Достоевский, например), то процесс совершенствования роли может длиться дольше. Кино же — однажды зафиксированная ступень. Хорошо, если режиссер сумел зажечь актера, и на эту ступень как раз пришлось озаренье.
- Алиса Бруновна, Вы азартный человек?
- В принципе, да. Чем, как не азартом и авантюризмом, объяснить мое согласие сниматься в фильме "На Верхней Масловке", где моя героиня — 92-летняя скульпторша? Разумеется, возраст страшил — предстояло не только сильно забежать вперед по цифрам, но ведь и лицо мое очень насиловали. Правда, я добилась, чтобы обошлось без пластики, просто мои собственные морщины усугубили сухим гримом. Ну и, конечно, оператор похулиганил, делая возраст с помощью света. Кроме того, поза постоянной сгорбленности привела к каким-то межпозвонковым грыжам, которые у меня теперь на шее. Так что приобрела еще и клинику. (Смеется) Зато замечательно работалось на этих съемках с Евгением Мироновым! Он очень настоящий, очень трепетный, взволнованный, тонкий... Даже наша безумная разница в возрасте не ощущалась. Будто мы родились с ним от одной мамы, воспитаны одним папой и выросли в одних пеленках. Это потому, что отправные школьные точки — одинаковы.
- На что Вы, в первую очередь, обращаете внимание в людях?
- Мне всегда хочется, чтобы человек был тактичен, хорошо воспитан. Самое ценное человеческое качество — не считать себя центром вселенной. Если он не полагает, что в любой беседе, в любом деле он — главное действующее лицо, то это дает ему шанс таким лицом стать.
- К сожалению, сегодня все чаще и встречают, и провожают людей по одежке…
- Человек должен быть хорошо одет всегда. При этом должен прочитываться хороший вкус, а хороший вкус — это, как известно, чувство меры. Чрезмерное вызывает недоверие. Так что, если появился некто, одетый "вкусно", и по одежке его встретили, то обстоятельство, что его проводят не по уму — только его собственная беда.
- Оглядываясь назад, сделали бы Вы сегодня что-то по-другому?
- Сейчас я не стала бы думать, что все еще впереди, все успеется. Это большая ошибка. Надо ловить каждый миг.
Беседовал Борис Тарасов
апрель 2009
Ищешь яркие эмоции и незабываемые вечера? Заходи на https://kotel.inditok.info и встречайся с потрясающими спутницами.
