Слив воды с потолка как убрать воду с натяжного потолка.
М.Боярский в театре Ленсовета
В театре «крестными» для Боярского стали Игорь Владимиров и Алиса Фрейндлих. По окончании института Миша пришел показываться в театр имени Ленсовета, ничего толком не умея, но с огромным желанием играть на сцене. Он рассказывал, как на показе прочитал одиноко сидящему в зале Игорю Петровичу монолог Петруччио, потом Тартюфа, потом Кудряша, — все подряд, без пауз, и от волнения практически на одной ноте. Игорь Петрович сидел, глядя в пол. Неудобно отказывать, все же сын старых приятелей. Потом спросил: а ты что-нибудь еще умеешь? Миша сел за рояль, сыграл и спел почти весь репертуар Геннадия Гладкова, что-то из популярной классики, а потом «до кучи» начал играть концерт Рахманинова. «Принят!» — сказал после этого Игорь Петрович, и даже ставил потом умение молодого артиста играть на рояле в пример другим, говоря, что хорошо бы всем уметь еще что-то делать, помимо игры на сцене: сапоги тачать, например, или шить.
Самыми первыми словами, которые молодой актер произнес на профессиональной сцене, были слова «Ишь, нахлестался!» — реплика одного из участников массовки в «Преступлении и наказании». Помня о том, что нет маленьких ролей, а есть маленькие актеры, и желая продвинуться в актерском мастерстве как можно скорее, он очень старался, и на каждом спектакле произносил реплику по-разному; то зло и раздраженно, то холодно и равнодушно. Однажды случайно «расколол» старших коллег в самый неподходящий момент, произнеся эти слова с нескрываемой завистью. Счастлив был необыкновенно!
Тогда ему больше всего хотелось оказаться в этой «стае», в этой атмосфере, среди этих людей, радостно и самоотверженно делавших свое дело. Именно такое партнерство стало настоящей школой актерского мастерства. Он мог близко наблюдать игру Леонида Дьячкова в роли Раскольникова, Алисы Фрейндлих в роли Катерины Ивановны. В театре Ленсовета, рядом с такими актерами, как Анатолий Равикович, Анатолий Солоницын, Алексей Петренко, и другими, Миша приобрел бесценный опыт. И, конечно. Алиса Бруновна помогала молодому актеру подтягиваться до высокого профессионального уровня уже тем, что играла с ним в одних спектаклях. (Она вспомнила, конечно, хулиганистого мальчишку за кулисами Комиссаржевки, где она начинала, только настойчиво попросила не называть ее «тетя Алиса»!).
…
В 70-е — 80-е годы Боярский и Фрейндлих составляли исключительный дуэт в музыкальных спектаклях Игоря Владимирова. Боярский пел на сцене от имени своих героев. Пел, когда, казалось, слова уже не в силах были передать эмоционального накала, пел, как говорится, «на разрыв аорты»: в конце спектакля «Интервью в Буэнос-Айресе» (пьеса Генриха Боровика о чилийской хунте) зал вставал в едином порыве, когда он исполнял революционный гимн на испанском, подойдя вплотную к краю сцепы и буквально прожигая публику взглядом: казалось, гитарные струны сейчас лопнут!
В спектакле «Люди и страсти», поставленном по произведениям немецкой классики, Фрейндлих и Боярский исполняли зонги на стихи немецких поэтов. На мой взгляд, это лучший спектакль Владимирова 70-х годов: празднично-возвышенное по форме и глубокое по мысли сценическое рассуждение о природе власти. Одним из самых драматичных моментов спектакля был «Немецкий парад» Бертольда Брехта, от которого буквально мороз продирал по коже, — так страшно рисовал Боярский картину фашизма в коротком зонге.
Сотни женщин проливали слезы во время спектакля «Дульсинея Тобосская» (пьеса Александра Володина), сопереживая влюбленному страдальцу, нелепому философу Луису, так похожему на Дон-Кихота! (Уверена, что Дон-Кихот — одна из его потенциальных ролей!)
Последней ролью в театре Ленсовета стал обаятельный бандит Мэкки в «Трехгрошовой опере» Бертольда Брехта. Все эти спектакли — классика музыкально-драматического жанра.
Красивые философские и лирические сказки, уводившие так далеко от окончательно осточертевшей к тому моменту советской действительности! Боярский и Фрейндлих великолепно смотрелись вместе, и голоса их звучали в унисон. Зрители брали штурмом театр, когда играли Фрейндлих и Боярский. За билетами простаивали часами. Лично я посмотрела спектакль «Люди и страсти» раз сто, не меньше. Часто ставила Мишу в тупик требованиями контрамарок для себя и подружек, звоня за кулисы за пять минут до начала спектакля, но никогда не получала отказа! Спектакль «Люди и страсти» сохранился в записи, и недавно, пересмотрев его, я поразилась современному политическому звучанию: как только тогда разрешали его играть? Наверное, музыкальная форма затуманивала бдительность цензоров. Театр Ленсовета в 70-е и 80-е годы, наравне с Большим драматическим, стал визитной карточкой Ленинграда. Очень разные, но одинаково любимые театры.
