Мастер по аварийному вскрытию замков автомобиля.

Алиса в зазеркалье

У зеркала нет памяти… Можно пофантазировать, будто оно помнит все наши лица, но, как и мы, не в состоянии их повторить на заказ (ну-ка, сделайте счастливое выражение…).
       А зеркало сцены повторяет многое. Мы смотрим сквозь него и видим изображение людей, заглянувших туда раньше, ищем себя в театральном зазеркалье и пугаемся, если находим (или вы в отличие от автора радуетесь?).
       Мы в зеркале — отражение себя, пусть и не всегда верное. Пробор не с той стороны, нож в левой руке, вилка в правой… Что ж, говорим, я не Байрон, как все, я другой, и, прикладывая руку к сердцу, которое тоже не на месте, коротко кланяемся своей исключительности в полированном стекле.
       А в театре нужны дар и труд, чтобы добиться отражения вилки и сердца слева, и зритель в это поверил. Там реальные люди располагают жизнями ушедшими или теми, что вовсе не были и не будут. Живы актеры — персонажи мертвы. И поэтому в их придуманных судьбах лицедей, как Бог, может кое-что изменить по своему таланту и пониманию.
       Нам не дано. И поэтому, верно, воспринимаем разбитое зеркало как дурную примету: оно раскалывает тот образ, который мы надеялись исправить при следующем взгляде.
       Ну что же, обманемся в другом.
       …Сейчас Алиса Фрейндлих догримируется и уйдет из реального мира на подмостки отражать то, чего с ней не было, но что в ней есть. И кого нам повезет узнать в этой женщине с ясными глазами: Дульсинею, Раневскую, Элизу Дулитл? Ей можно доверить любые отражения, а самому отправиться в места, чтобы смотреть и думать, как сами бы жили в зазеркалье, если бы были так уместны и достоверны в нем, как Алиса.
       В день рождения полагается говорить теплые, восторженные и неточные слова. В нашем случае можно обойтись правдой: конечно, недоиграла своего, конечно, любима, конечно, талантлива, интеллигентна не ко времени, неповторима. Но… как бы покороче? Разве так...
       Алиса Фрейндлих — человек сохраненного достоинства.
       И существует в этом мире отдельно, несопоставимо ни с кем, наверное, несовершенно (живая ведь!), но безукоризненно.

       У ежедневного вранья
       Крадешь ты правды день.
       Тебя светлее тень твоя,
       Тебя счастливей тень.
       Пусть, кому надо, подберет
       И должное воздаст.
       Она, хоть малость и соврет,
       Но точно не продаст.

Так написал воздухоплаватель и поэт Винсент Шеремет об актере, забыл о каком.