Топ 7 авторских туров на бали индонезия. Оборудование для пищеблоков www.neutralequipment.ru.
А вы говорите: «Королева…»
"Не подпасть под очарование Алисы Бруновны Фрейндлих — женское, человеческое, актерское — было невозможно. Она стала любимицей всей съемочной группы фильма "Служебный роман", — пишет Эльдар Рязанов в книге "Неподведенные итоги", — Исключительная работоспособность, самоотверженность, увлеченность ролью, беззаветное служение искусству, полное отсутствие черт зазнайства или превосходства; наоборот, самоирония, врожденная деликатность, скромность, приветливость ко всем участникам съемочного процесса, душевная предрасположенность к людям — такова Алиса Бруновна в жизни. И еще надо к этому прибавить ее светлый, лучистый талант, дающий радость, излучающий тепло, согревающий души". Жаль, что актриса такого уровня и воистину всенародного признания в последнее время почти не снимается в кино, а отголоски ее театральных работ в Петербурге и Москве доходят до Украины редко и скупо. Даже фильм "Подмосковные вечера", за который Фрейндлих получила высшую российскую кинопремию "Ника", практически неизвестен нашим зрителям. А спектакль "Осенние скрипки", поставленный Романом Виктюком по пьесе Ильи Сургучева с Алисой Фрейндлих в главной роли, получил настолько сдержанные оценки критиков, что и спрашивать о нем было неловко. Но, как показывает ежедневная работа Алисы Бруновны в ее родном БДТ, не она в этом виновата. Поэтому наш разговор, состоявшийся накануне открытия нового сезона, имел слегка ностальгическую окраску.
-- Алиса Бруновна, однажды вы сказали, что в вас погиб статистик. Как подобный склад ума совместим с призванием актера?
-- Моя мама была бухгалтером, и я считаю, что предрасположенность к статистике у меня действительно имелась. Но зато отец, Бруно Артурович Фрейндлих, был известным актером питерского Пушкинского театра, бывшей Александринки. А корни наши в Петербурге — очень давние. Моих предков привезла сюда Екатерина II. Когда она затевала строительство стекольного завода, ей пришлось привезти из Германии мастеров. И мой предок, приехавший сюда, был стекольных дел мастером. А уж потом пошла театральная династия. Правда, она не продолжается: моя дочь Варя, хоть и окончила театральный институт и снялась в трех картинах, после рождения детей в театре и кино разочаровалась. Зато теперь у меня двое внуков: мальчику — шесть лет, и девочке — четыре года.
-- Сейчас мы знаем вас как ведущую актрису БДТ. Но ведь до него был театр Ленсовета. Почему вы ушли?
-- Это было в 83-м году. Для ухода была целая куча причин. Но главное — то, что я 22 года проработала в этом театре, на мне был весь репертуар, и я почувствовала, что надрываюсь. Во-первых, нужен был какой-то тайм-аут, а во-вторых, хотелось ощущения новизны. Надо было все начать сначала. Произошла пробуксовка, бег на месте. И мне казалось, что, если начать с нуля, появится острота ощущений и ответственность. Кроме того, БДТ — театр мужской. В свое время там были очень хорошие актрисы: Татьяна Доронина и Наталья Тенякова, уехавшие в Москву. Поэтому, видимо, Георгию Александровичу Товстоногову нужна была актриса. Он звал меня к себе еще лет за пять до того. Но мне понадобились эти годы, чтобы угомонить свою совесть и смириться с тем, что я бросаю свой театр. Игорь Владимиров реагировал на мой уход очень болезненно. Он говорил, что управится и без меня. И надо сказать, какое-то время театр Ленсовета еще существовал. Все-таки Игорь Петрович создал хорошую труппу. А потом он постепенно невзлюбил тех, кто был в ту пору, когда мы все работали вместе, стал неважно относиться к основной труппе, и актеры разбрелись. Ушел Михаил Боярский со своей женой Ларисой Луппиан, ушли Равикович, Мазуркевич и другие артисты. У Владимирова вообще была тенденция выращивать молодежь. В итоге у него образовалась молодежная труппа. Но такого ансамбля, как наш, уже не получилось.
ТЕАТР ПОГИБНЕТ, ЕСЛИ НЕ ПРИДЕТ ЛИДЕР
-- Мне кажется, что сейчас и у БДТ есть проблемы. Товстоногова заменить невозможно...
-- Я всегда была ведомой, и никогда — ведущей. Вначале за меня думал Игорь Владимиров: как меня повернуть, что использовать из моих возможностей. А сейчас об этом никто не думает. Кирилл Лавров, будучи художественным руководителем БДТ и при этом не являясь режиссером, естественно, на эту тему не размышляет. Актеры барахтаются, как могут, пытаясь сохранить какие-то традиции. Я думаю, что театр в конечном счете погибнет, если не придет новый лидер. Кирилл Лавров — очень совестливый человек, он свято чтит Товстоногова — и это прекрасно. Но он не режиссер, он не может разложить этот пасьянс, чтобы использовать уходящие силы главной товстоноговской труппы. Моя любимая роль — леди Макбет, за нее я получила питерскую театральную премию "Золотой софит". В "Вишневом саде" я играю уже не Раневскую, а Шарлотту. До этого у меня было две Шарлотты, в театре Ленсовета и в "Современнике". Со смертью Владислава Стржельчика из репертуара БДТ ушло несколько спектаклей, и мы сознательно не хотим их восстанавливать. Ушли "Пылкий влюбленный", "На дне" и наш с ним совместный самостоятельный спектакль на двоих "Старомодная комедия". Мы так любили этот спектакль! Мы сами его делали, он не принадлежал ни одному театру, мы ездили с ним и в Аргентину, и в Израиль.
ПОЗНАКОМЬТЕСЬ: ЭТО — МУЖ АЛИСЫ БРУНОВНЫ
-- Актерские семьи — это особый мир. Наверное, вашим трем мужьям было не очень легко иметь жену-актрису, да еще такую популярную, как вы?
-- Я не могу сказать, что моя жизнь сложилась неудачно. Все мои мужья были прекрасные мужики. Я сохранила с ними очень хорошие отношения. Но ни одного из них не оставляла в покое ревность. Первый муж — мой сокурсник, студенческая любовь. Он очень страдал, когда меня брали в театр, а его — нет. А если и брали, то при мне. Мой второй муж, режиссер Игорь Владимиров, ревновал всегда, когда отмечали меня как актрису и не замечали спектакль. Хотя, с моей точки зрения, это было крайне несправедливо и бестактно по отношению к нашему творческому союзу. Я всегда ценила Владимирова и ценю до сих пор — как режиссера и как личность. Он — чрезвычайно умный человек, с необыкновенным юмором, и очень талантлив. Но в тот момент, когда у нас возникли небольшие разногласия в творчестве, это стало отражаться на личной жизни. И наоборот: неприятности в личной жизни отражались на творчестве. Постепенно разрушалось и то, и это. Еще в 64-м году, только поженившись (за 15 лет до нашего разрыва), мы приехали на гастроли в Москву. Я тогда уже много играла в театре: и в "Пигмалионе", и в "Ромео и Джульетте", и обо мне написали статью "Театр одной актрисы". Надо сказать, что Москва — бестактный город в этом плане. И статья вызвала огромный всплеск недовольства у Владимирова — мы тогда чуть не разошлись. Я всегда так же страдала из-за подобных статей, как и он. Его это ударяло по самолюбию, а мне было больно за него и за наши разрушающиеся отношения. И труппа к этому относилась не очень благожелательно... А третьим моим мужем был Юрий Соловей, он — актер и очень талантливый художник, умница и личность. Когда Владимиров брал в театр Елену Соловей, то, будучи человеком с юмором, так мне сказал: "В конце концов, у каждого должен быть свой Соловей". А вообще я не думаю, что какому-нибудь мужику было бы в радость, когда говорят: "Познакомьтесь, это муж Алисы Бруновны..."
ЛЮБЛЮ РЕЖИССЕРОВ ИЗ ОБЛАСТИ ДУХА
-- Эльдар Рязанов в своей книжке очень тепло отзывается о вас, о совместной работе. А как вам с ним работалось?
-- Я дружу с Рязановым, просто обожаю его. Наше сотрудничество началось с того, что он предложил мне в "Зигзаге удачи" сыграть роль, которую позже сыграла Талызина. Но тогда я была беременна Варечкой. И Рязанов несколько раз звонил мне и спрашивал: "Ну как, ничего там такого не случилось?" Слава Богу, ничего не случилось, девочка благополучно родилась. После проб в "Гусарской балладе" он сказал, что у меня женственность перла из любого костюма. Пробовал он меня и в "Иронии судьбы", потом позвонил и сказал: "Для того чтобы в одночасье возникла мгновенная любовь, героиня должна быть необыкновенно хороша собой". И, наконец, роль в "Служебном романе" он приготовил специально для меня. Он — очень непостоянный человек, эмоциональный, импульсивный. С ним легко работать, он любит театральных актеров, понимает их специфику. Я вообще люблю режиссеров из области жизни человеческого духа, как провозглашал Константин Сергеевич Станиславский.
-- Нынче актеры часто собираются в антрепризные труппы. Москвичи всех школ и уровней таланта в Украине — частые гости. А вот вы приезжали к нам в Киев уже два с половиной года назад, и то — не со спектаклем, а с концертом. У вас нет планов снова заглянуть к нам?
-- В театре сейчас остаются только из большой любви. Моя театральная зарплата — ничтожный процент в бюджете семьи, я растрачиваю ее за неделю. Так что театр вынужден отпускать актеров сниматься или концертировать, чтобы они не покинули его насовсем. Все носятся, как зайцы, которым насолили под хвостом. Вот и у меня был театральный роман с Романом Виктюком, который поставил для меня "Осенние скрипки". Мне приходилось на каждый спектакль ездить в Москву. А сейчас мы с Олегом Басилашвили репетируем пьесу Нила Саймона "Калифорнийские ночи". В феврале 1999 года у БДТ намечается 80-летний юбилей, и театр готовит целый букет премьер. Может, удастся выехать с этими спектаклями и в Украину — если пригласят.
-- Как вам, игравшей королев, удается сладить с нынешним бытом?
-- Он отнимает у меня очень много времени, которое могло быть использовано с гораздо большим толком. А с таким бытом, как у меня, когда едешь с дачи в затрапезе, или в метро, не очень хочется, чтобы тебя узнавали. В метро однажды девочки стояли за моей спиной, и я видела по отражению в стеклянной двери, как они толкали друг дружку: "Смотри, смотри, какая страшная!" А вы говорите "королева".
